Песнь о Роланде. Часть 02

Кордова. Военный совет у Карла Великого

У императора было достаточно причин для радости и веселья: он взял Кордову и разрушил ее стены и башни; воинам его досталась богатая добыча, а неверные либо погибли от меча, либо крестились.
В саду, в тени деревьев, на белых коврах расположились воины Карла и забавлялись игрою в кости и шахматы. Сам же Карл сидел в своем массивном золотом кресле под сосной, около куста шиповника. В это время явились к нему послы короля Марсилия с масличными ветвями в руках и, сойдя с мулов, выказали ему всяческое почтение.
Бланкандрин заговорил первым. Он сказал Карлу:
— Привет тебе во имя великого Бога, которому ты поклоняешься! Вот что велел передать тебе храбрый король Марсилий: хорошенько разузнав о твоей вере, ведущей к спасению души, он захотел поделиться с тобою своими сокровищами. Ты получишь львов, медведей и собак, семьдесят верблюдов и тысячу ястребов, четыреста мулов, навьюченных золотом и серебром, и пятьдесят повозок. Но довольно долго оставался ты в нашей стране, и пора тебе возвращаться в Ахен. Мой повелитель последует за тобою ко дню святого Михаила, примет твою веру, признает себя твоим вассалом и из твоих рук получит Испанию.
Император не привык говорить наспех, и теперь он опустил голову и задумался.
— Хорошо сказано,— отвечал он наконец послам,— но король Марсилий — мой заклятый враг: как могу я положиться на ваши слова?
— Мы дадим тебе сколько угодно знатнейших заложников,— отвечали послы.
— Ну, так, пожалуй, Марсилий еще может спастись,— сказал Карл. Однако он не стал торопиться с решением.
Вечер был тих и ясен. Карл приказал отвести в конюшню мулов, раскинуть в саду шатер и поместить в нем на ночь послов, приставив к ним двенадцать слуг. На заре послы отправились в обратный путь.
Император, проснувшись очень рано, присутствовал на обедне, а затем, с удобством усевшись под сосной, созвал на совет своих графов и баронов.
— Безумие верить Марсилию,— обратился Роланд к своему дяде, королю, — Марсилию, успевшему уже доказать нам свое вероломство! Вспомни, что сделал он с твоими послами Базаром и Базилем, которых ты отправил к нему, поверив его миролюбию? Он отсек им головы! Нет, прошу тебя, продолжай войну, веди свое войско к Сарагоссе и не снимай осады, пока не отомстишь за тех, кого убил этот негодяй Марсилий!
Глубоко задумавшись, император молча теребил усы и бороду. Безмолвствовали и остальные, и только Ганелон обратился к Карлу с взволнованной речью.
— Остерегись, верить безумцам! — воскликнул он.— Тот не думает о своем смертном часе, кто советует тебе отвергнуть предложение Марсилия, готового стать твоим вассалом, из твоих рук получить Испанию и принять нашу веру!
И герцог Нэмский, преданнейший из вассалов, согласился с Ганелоном.
— Марсилий побежден,— сказал он,— и молит о пощаде. Остается только послать к нему одного из твоих баронов, чтобы прекратить эту бесконечную войну.
— Но кого же мы пошлем в Сарагоссу? — спросил император.
Мудрый советчик герцог Нэмский, храбрый Роланд, его благородный друг Оливье и даже реймский епископ Тюрпин вызвались принять на себя поручение к сарацину. Но Карл остановил их и приказал выбрать только одного из баронов.
— В таком случае пусть отправится мой отчим Ганелон,— сказал Роланд,— лучше него не найдете!
— Да, да, он справится с этим делом! — подтвердили остальные.— Пусть идет Ганелон.
Ганелон, услыхав, что первым назвал его Роланд, вспыхнул от гнева.
— Это Роланд посылает меня на гибель? — воскликнул он.— Что ж, тем самым он навсегда утратил мою любовь, так же как и его друг Оливье, и все двенадцать пэров, так ему преданных. Ну хорошо же, я пойду, но, если Господь приведет мне вернуться, пусть он будет готов к моей «благодарности». Он не забудет ее до своего смертного часа.
Император подал Ганелону перчатку в знак возложенного на него поручения. Нехотя протянул за ней Ганелон руку, и перчатка упала на землю.
— Дурной знак... дурной знак,— пронесся шепот среди присутствующих.— Это поручение, видно, причинит нам большие беды.